Последний день мая
Исраэль Шамир
Недавно
течение жизни занесло меня в тихую заводь маленького
украинского городка, где древние церкви рикошетом
отражаются с небес на гладь реки, перевернутые пирамидки
каштанов свечами горят в парке, и неторопливый покой
разлит в теплом воздухе как клюквенный сироп. Обычно; но
не в конце мая, когда выпускницы заплетают белые ленты в
косы, надевают белый фартук поверх коротких платьев,
натягивают высокие, почти до стройных колен, белые носки
и выходят в парк. Много лет я не видел подобного
прощания со школой; но в эту тихую Малороссию не
доходили декреты новых веяний, а может, они знали, что
некоторых традиций не улучшишь. Поток синеоких белокурых
юных дев, сияющих свежими молодыми коленами, плечами,
лицами в рамке пышных бантов, разливался половодьем по
аллеям парка, захлестывал глаза. Они казались дивными
бело-голубо-розовыми цветами, расцветшими в сказочном
изобилии на берегу реки.
Я
видел нечто подобное неделей ранее, когда я ехал из
Валенсии в Кордову по старой, карабкающейся по горам
Сьерры дороге через пустынную Ла Манчу, и оказался в
узкой долине, орошаемой тихим ручьем. На склоне напротив
белизной слепила одинокая часовня, о которую бились алые
волны маков. Я спешился; как в сердце пожара, вошел в
маковое поле и сквозь сомкнутые веки ощутил, как жаркое
зарево маков заполыхало на моем лице.
Так же пылало мое лицо, когда, поводя нежными белыми
округлостями, сводя с ума лазоревой свежестью, меня
обтекала волна шестнадцатилетних малороссийских
выпускниц в белых фартуках. Как хорошо, что я не
американец, истово возблагодарил я Творца, что я не
обязан в ужасе отворачиваться от этих несовершеннолетних
прелестей, не должен обращать равное и равнодушное
внимание на их прыщавых сверстников, но могу смело
упиваться этой весенней красой мая.
Американцу нельзя. Ему положено желать пожилых
нью-йоркских теток из сериала «Секс в большом городе».
Ему запретили смотреть с вожделением не только на живых
школьниц, но и нарисованных. Провокаторы из ФБР
рассылают по электронной почте японские картинки аниме с
юными кралями, и кто откроет и не сотрет - ражие
полицейские уводят его в пыточные застенки Гуантанамо.
Старые бабы кастрировали американца, направили его
либидо на биржу; особо активных – на иракскую войну.
У
них война полов перешла в активную фазу, сменив собой
войну классов. Стоит американцу посмотреть на женщину,
как она вчиняет ему миллионный иск за дискриминацию и
эксплуатацию. Если же он не посмотрит на нее, сумма иска
удваивается за причинение душевной травмы. С юными
девушками миллионами не отделаешься, непременно распнут.
Или хуй отрежут, как их национальная героиня Лорна
Баббит своему приставучему мужу. Поэтому ошалевшие
американские мужчины все больше ебут друг друга, и
подозрением смотрят на старомодных «прямиков» или
«множителей», как они называют нормальных людей.
Американские женщины победили – и потерпели поражение.
Они больше не нужны, да и им никто не нужен. Им остается
записываться в армию, пытать арабских мужчин, все еще не
сломленных до конца; терять половые признаки, как их
теряют рабочие муравьи. С ними все в порядке. Но юные
девы – они, как веселый жеребенок Есенина, который еще
не знает, что в полях осиянных стальная конница победила
живых коней. Поэтому особо бдительны американские стражи
– чтобы никто не смотрел и не воспламенялся, на них
глядя.
Вот две проблемы американского мира, который не остается за стальным простором Атлантики, а приходит повсюду с зелеными долларами: погоня за деньгами и беспощадная охота за хумбертами – так их деды охотились за индейцами до последнего скальпа. Ихнее ГПУ взламывает двери и жесткие диски, проверяет, не посмотрел ли гражданин на юную Лолиту, не прекратил ли бешеную гонку за долларом. А там, где пересекаются оси – этот дивный малороссийский городок, где несуетливый народ спокойно пьет пиво на берегу реки, а юные девы гуляют меж белых церквей.