Песнь III

Нестор

Покинув воды роскошного Востока, Солнце поднялось на медный небосвод, чтобы осиять бессмертных богов, а заодно и смертных людей, живущих на плодородной земле. Корабль Телемаха вошел в порт Пилоса, величественной цитадели Нелея. На берегу собрались жители и возносили жертвы Потрясателю земли, чернокудрому Посейдону. Они разделились на девять общин, в каждой по пятисот мужей, и каждая община приносила в жертву девять иссиня-черных, без единого пятнышка, быков. Берцовые кости быков, посвященные Богу, горели на огне; а жертвователи ели потроха и внутренности быков.

Мореплаватели направили судно прямо к берегу. Они взяли на гитовы, убрали паруса и пришвартовались. Они сошли на берег вслед за Афиной, а Телемах оставил корабль последним. Сероглазая богиня обернулась к нему и сказала:

- Телемах, твоя застенчивость и робость совершенно неуместны. Ведь ты пересек море для того, чтобы проведать, где зарыты кости твоего отца, и какой конец постиг его. Иди к укротителю коней Нестору, уговори его раскрыть сокровенные тайны сердца. Пусть только поклянется говорить чистую правду. Впрочем, он мудр и не лжив.

- Но, Ментор, - возразил осторожный Телемах, - я не смею подойти к нему и обратиться с просьбой. Я не обучен мольбам и призывам. Я стесняюсь подойти к почтенному старцу.

- Телемах, - ответила ясноглазая богиня, - если не хватит ума, бог тебя наставит. От рождения до возмужания боги пекутся о тебе. Дерзай!

И с этими словами Афина Паллада быстро повела его за собой, пока они не оказались среди жителей Пилоса. Там сидел Нестор и его сыны, а их слуги нанизывали мясо на вертела и жарили на угольях, готовясь к пиру. Они увидели странников, вышли им навстречу, пожали руки и пригласили присоединиться. Первым к ним подошел сын Нестора Писистрат, взял за руки Афину и Телемаха, подвел и усадил их на косматые овечьи шкуры, расстеленные на прибрежном песке, рядом со своим братом Фрасимедом и их отцом Нестором. Он поставил перед ними потроха жертв, налил вина в золотой кубок, и протянул эгидоносной дочери Зевса Афине Палладе с такими словами:

- Обратись с молитвой к лорду Посейдону, гость, ты попал на праздник в его честь. Соверши ему возлияние, вознеси молитву, и передай сладкое вино своему другу, чтобы и он смог почтить Бога. Наверное, и он захочет воззвать к бессмертным богам, в их помощи нуждаются все. Я тебе подал кубок первым потому, что ты старше, а он мой сверстник.

И он вложил кубок в ее ладонь. Афину обрадовал безошибочный инстинкт человека, который именно ей подал золотой кубок, и она соединила свои пожелания с молитвой владыке Посейдону.

- Внемли мне, Земледержец, не откажись выполнить наши мольбы. Во-первых, дай успех и славу великому Нестору и его сынам. Во-вторых, щедро вознагради всех обитателей Пилоса за огромную гекатомбу. И, наконец, дай нам с Телемахом успешно выполнить то, для чего мы пришли сюда на черном корабле, и позволь целыми и невредимыми вернуться домой.

Так молилась богиня, и, произнося эти просьбы, исполняла свою же мольбу. Она передала двуручный кубок Телемаху, и тот повторил ее молитву. Тут поспело мясо жертв. Куски сняли с вертелов и разделили между людьми. Все наелись досыта благородным угощением. Когда голод и жажда были утолены, Нестор, славный герой Герении, сказал:

- Когда странники насытились, можно уже и спросить их, кто они и откуда. Расскажите нам о себе, гости! Где вы пустились в путь по морям? Купцы ли вы, и плывете по делам, или вольно носитесь по волнам, как пираты, что рискуют жизнью и зарабатывают на чужих потерях?

Афина хотела, чтобы Телемах снискал себе почет и славу в поисках пропавшего отца. Поэтому она вдохновила Одиссеева сына. Он собрался с духом и воодушевленно ответил:

- Нестор сын Нелея, слава и любовь ахейцев, ты спрашиваешь, откуда мы пришли. Я отвечу тебе. Мы с Итаки и живем у подножья горы Нейон, и плывем мы по делам своим, а не казенным. Я ищу по всей земле след моего благородного отца, многострадального Одиссея, с которым вы плечо к плечу сокрушили Трою. Мы можем перечесть всех, кто служил под Троей, можем указать, где и кого постигла горький рок. Но судьба Одиссея поныне покрыта тайной. Никто не знает наверняка, где он сгинул - на суше ли, от рук враждебных дикарей, или на море, под волнами Амфитриты.

«Поэтому я припадаю к твоим коленам, Нестор, и прошу: расскажи всю правду, как погиб несчастный Одиссей. Расскажи, видел ли ты его смертный час воочию, или слыхал от странника. Он был рожден в недобрый час, и во чреве матери обречен на погибель. Не щади меня и не смягчай правду, выложи прямо то, что ты видал. Я заклинаю тебя: если за тяжкие годы Троянской войны мой добрый отец Одиссей исполнил данную тебе клятву, - вспомни его заслугу и расскажи мне все, что тебе ведомо».

- Милый юноша, - отвечал ему Нестор, герой Герении, - сколько воспоминаний связано с Троей! Сколько мы, буйные необузданные ахейцы, там натерпелись! Рейд за рейдом в погоне за трофеями по туманным морям под командой Ахилла, бой за боем у стен королевской столицы Приама. Там погибли наши лучшие воины. Там пал герой сражений Аякс. Там пал Ахилл. И Патрокл, мудростью равный богам. И мой дорогой сын Антилох, добрый и сильный, и чемпион в беге, а какой воин! Но всех наших бед и несчастий не пересчитать. Хоть бы ты провел здесь пять или шесть лет, расспрашивая о потерях ахейского рыцарства, я не смог бы все рассказать, а у тебя лопнуло бы терпение, и ты бы живо исчез.

«Девять долгих лет мы старались повергнуть врага всеми мыслимыми уловками, и даже последнюю победу с трудом вырвали у Зевса. Но никто из нас не мог тягаться в изобретательности со славным Одиссеем. Он был непревзойденным стратегом и тактиком. Я говорю о твоем отце, если ты и впрямь его сын. Изумляюсь, глядя на тебя - у тебя та же манера говорить, что у него. Никогда бы не поверил, что молодой паренек напомнит мне речью великого Одиссея. Мы с Одиссеем всегда выступали в унисон, будь то в народном собрании или в королевском совете. Как будто от единого сердца, со зрелым суждением и предусмотрительностью мы наставляли аргивян и давали им единый совет.

«Так мы разорили высокий город Приама. Когда мы отплыли домой, боги рассеяли нашу армаду. Зевес решил омрачить обратное плаванье ахейцев, потому что не все оказались честными и разумными. Многих сгубила роковая ярость сероглазой Дочери могучего Отца. Она перессорила братьев, двух сынов Атрея. Два вождя бесцеремонно собрали ахейское воинство в неурочный час, на закате. Когда ахейцы сошлись, качаясь от выпитого вина, братья Атриды объяснили причину внезапного сбора. Менелай призывал немедля отплыть на далекую родину сквозь пучины морей. Это не устраивало Агамемнона: он хотел задержать отход кораблей и принести в жертву сотни быков, чтобы укротить смертоносный гнев Афины. Глупец, он не осознавал, насколько она непримирима. Бессмертных не так-то легко переубедить. Два брата стояли и переругивались перед строем вооруженных воинов. Армия тоже разделилась на два лагеря, и солдаты разошлись, бряцая оружием, в полном беспорядке. Ночью мы не могли уснуть: сон прерывали злобные мысли о наших боевых товарищах. Так Зевес готовил нам роковой удар.

«Поутру сторонники Менелая - моя половина войска - спустили суда на воду в спокойное соленое море и загрузили трофеи, добычу и пленниц, низко обмотавших бедра. Другая половина оставалась на берегу с главнокомандующим Агамемноном. Мы подняли паруса и отплыли. Наши суда быстро неслись, и море гладкой дорожкой стелилось под днища кораблей. Вскоре мы пришли в Тенедос, и, обрадовавшись возвращению в Грецию, принесли жертвы богам.

«Но Зевес не собирался так быстро возвратить нас домой. Он жестоко перессорил нас снова. Одна эскадра развернула гнутые носы своих кораблей и пустилась в обратный путь. Это была эскадра Одиссея: мудрый и изощренный король решил возобновить союз с Агамемноном. Но я, прекрасно представляя кровавые планы богов, бежал со своей эскадрой, а за мною последовал воинственный Диомед с дружиной, и, наконец, сам рыжий король Менелай. Он нагнал нас на Лесбосе, когда мы совещались, какой курс взять: пойти ли долгим путем в обход скалистого Хиоса, оставив Псиру слева по борту, или пройти с этой стороны Хиоса, мимо штормовых вершин Миманта. Мы обратились к богу за советом, и получили знамение: срезать напрямую открытым морем к Эвбее, чтобы поскорее убраться от беды. Попутный ветер разгулялся, и наш корабль быстро несся по рыбьей дороге, глубокой ночью достигнув Гераста. Мы сошли на берег и зарезали много быков, а их берцовые кости сожгли в жертву Посейдону в благодарность за безопасное плаванье по открытому морю.

«На четвертый день дружина укротителя коней Диомеда уже вытащила свои узкие суда на берег в Аргосе. А я взял курс на Пилос. Попутный бриз ни разу не ослабевал и быстро донес меня до порта. Так, дорогой юноша, я без труда вернулся домой с войны, не зная, что произошло с прочими ахейцами, кто уцелел и кто погиб. Сейчас ты узнаешь все, что мне стало известно у себя в Пилосе от других людей.

«Мне рассказали, что мирмидонские копейщики под командой благородного сына великого Ахилла вернулись домой невредимыми. Сын Поянта, блистательный Филоктет также приплыл домой без потерь, и Идоменей достиг родного Крита со своими людьми, никого не потеряв в море. О судьбе Агамемнона, сына Атрея, ты наверняка слыхал и в своих дальних краях. Не успел он вернуться, как пал беззащитной жертвой заговора Эгиста. Но и Эгисту пришлось за это поплатиться самым страшным образом. Хорошо, когда у человека остается наследник-сын! Сын Агамемнона Орест отомстил подлому убийце Эгисту за страшную смерть своего великого отца. Мужайся, мой друг, ты высок и хорош собой, бери пример с Ореста, и грядущие поколения прославят тебя».

- Король Нестор, сын Нелея, слава ахейцев, - сказал Телемах. - Орест и впрямь отомстил сполна. Ахейцы будут вовеки воспевать его имя. Дали бы мне боги его силу! Я бы отомстил кавалерам моей матери за их чудовищные преступления, за наглое пренебрежение законом, за унижения и обиды. Но когда боги пряли пряжу судьбы Одиссея и моей судьбы, они не позаботились об этом. Я вынужден сжать зубы и терпеть.

- Мой друг, - сказал Нестор, рыцарь Герении, - раз ты упомянул это дело, я слыхал, что толпа молодых удальцов сватается к твоей матери и бесчинствует у тебя во дворце. Говорят, что эти незваные гости замышляют против тебя недоброе. Скажи, сносишь ли ты это безропотно? Или божья воля обратила жителей Итаки против тебя? Кто знает, Одиссей может еще вернуться, один или со своей дружиной, и взыскать с них за грехи. Позаботилась бы ясноглазая Афина о тебе, как о твоем блистательном отце! Никогда в жизни я не видал, чтобы боги так пеклись о смертном, как Афина Паллада - об Одиссее под Троей, где мы, ахейцы, тяжко страдали! Если она так же полюбит тебя, у кавалеров живо вылетит из головы идея о сватовстве.

- Досточтимый лорд, - печально сказал Телемах, - я не надеюсь, что твои слова сбудутся. Ты описываешь слишком радужную картину. Ни мои мечты, ни воля богов не смогут ее воплотить в жизнь.

Афина отчитала молодого человека.

- Телемах, - сказала она, - что ты несешь? Куда бы ни занесло человека, бог легко может возвратить его домой. Да я бы лучше пережил несчетные лишения, и в конце концов счастливо добрался домой, чем быстро вернулся домой и встретил смерть у родного очага, как Агамемнон от рук жены и Эгиста. А от смерти не уйдешь, и даже боги не могут спасти своих фаворитов, когда всесокрушающая Смерть налагает на них свои руки.

- Ментор, - отвечал кроткий Телемах, - не будем больше спорить на болезненную тему. Нечего рассчитывать на возвращение моего отца и попусту травить себе душу, коль Бессмертные уже отдали его в объятия смерти и мрака. Я хочу переменить тему и задать вопрос Нестору, чьи познания людских мыслей и деяний не знают себе равных. Говорят, что он царствует в течение трех поколений, и моему взгляду представляется почти бессмертным. Расскажи мне всю правду, Нестор сын Нелея, как умер великий король Агамемнон? Какими обманами или уловками сумел подлый Эгист поймать в смертельный капкан храбрейшего? Где был Менелай, что Эгист отважился на убийство? Странствовал ли он вдали от ахейского Аргоса?

Нестор, повелитель колесниц Герении, славный своими табунами, отвечал:

- Дитя, я расскажу тебе всю правду. Можешь себе представить: если бы брат Агамемнона, рыжий Менелай вернулся из Трои и застал Эгиста во дворце своего брата, от того бы и трупа не осталось для пристойных похорон. Псы и вороны разорвали бы его тело на куски за городскими стенами, и ни одна ахеянка не оплакала бы его. И впрямь, Эгист совершил страшное преступление. Пока мы осаждали Трою и совершали геройские подвиги, он нежился в самом сердце Аргоса, посреди конских пастбищ, и нашептывал соблазны на ухо Клитемнестре. Поначалу она отвергала его бесчестные предложения. Она была женщина благородная и порядочная, и рядом с ней постоянно находился дворцовый менестрель, которому Атрид, уходя на войну, поручил присматривать за женой.

«Но проклятье богов погубило ее в конце концов. Эгист заманил певца на необитаемый остров и оставил на съедение хищным птицам. Потом он унес Клитемнестру в свой дом - ее похоть не уступала его страсти. Много берцовых костей он сжег на алтаре богов, много золотых вышитых тканей посвятил им в благодарность за успех, превзошедший все его ожидания.

«Тем временем мы с Менелаем, закадычные друзья, возвращались из Трои. Когда мы огибали священный мыс Суний, где Аттика выдается в море, Феб Аполлон поразил легчайшей стрелой штурмана на корабле Менелая. Тот умер, не выпуская из рук кормило. Этот штурман, Фронтий сын Онетора, был непревзойденным рулевым и умел удержать корабль на курсе даже в шторм. Как ни спешил Менелай, он был вынужден задержаться и похоронить боевого товарища со всеми почестями. Но когда он, наконец, отплыл в темно-винное море на своих великих кораблях и дошел до крутых склонов мыса Малея, всевидящий Зевес решил его помучить и наслал порывистый ветер и огромные, как горы, волны.

«Эскадру разметало штормом. Некоторые суда унесло к той части Крита, где поселились кидоны, возле реки Ярдан. Когда ветер дует с юго-востока, сильное течение гонит пенные волны на запад к высокому мысу на самом краю земли Гортина, буруны разбиваются о гладкий утес, стоящий на краю туманного моря, и рвутся на запад к Фестосу. Лишь низкий риф сдерживает ярость волн. К этому месту принесло половину эскадры. Валы разбили суда в щепу об утесы и люди с трудом спаслись от смерти.

«А Менелай с оставшимися от его эскадры пятью кораблями был унесен волнами и ветрами в Египет. Он плавал по дальним странам, собирая золото и богатства, пока Эгист замышлял свое преступление. Убив Агамемнона, узурпатор воцарился в золотых Микенах и правил железной рукой в течение семи лет. Но восьмой год принес ему беду: из Афин вернулся отважный Орест. Он убил изменника Эгиста, убийцу своего отца. Отомстив, Орест совершил для жителей Микен тризну над телами гнусного Эгиста и ненавистной матери, и в тот же день в порт вошел зычный Менелай, корабли которого были нагружены богатствами по самый планшер.

«Пусть это будет тебе уроком, друг! Не уплывай слишком далеко и надолго из дому, не оставляй богатства без присмотра во дворце, - там засела свора надменных негодяев, с которых сталось поделить и проесть все твое добро. Тогда и плаванье окажется бессмысленным. Но все же я советую посетить Менелая. Он только что вернулся домой из дальних краев. Даже самые мужественные сердца отчаялись бы найти дорогу домой, если бы их занесло штормом на тот берег устрашающего огромного моря. Ведь птица за год не сможет пересечь его необъятные просторы. Поэтому отправляйся к нему на своем корабле, а если хочешь, можно и по суше. Я дам тебе колесницу и коней, и мои сыновья к твоим услугам, они проводят тебя в прекрасный Лакедемон, где живет рыжекудрый Менелай. Обратись к нему с просьбой, и он скажет тебе всю правду и не обманет».

Нестор смолк. Солнце садилось, и тени сгущались. Ясноглазая богиня Афина заговорила:

- Почтенный старец, ты хорошо рассказал эту историю. Настала пора отрезать языки жертвам и разбавить вино, чтобы возлить Посейдону и прочим бессмертным, а потом подумать и о постели. Наступает ночь. Солнце скрылось в земной тени, и нам пора уходить, и не засиживаться за трапезой богов.

Все согласились. Оруженосцы умыли им руки, а виночерпии наполнили кратеры вином и разбавили. Они плеснули всем понемногу для возлияния богам, а затем наполнили чаши. Языки полетели в огонь, пирующие встали и брызнули на них вином. А когда они возлили и напились вволю, Афина и принц Телемах собрались было возвратиться на свой корабль. Но Нестор остановил их, громко протестуя:

- Не дай Зевес и бессмертные боги, чтобы вы прошли мимо моего дома, пренебрегли моим гостеприимством и ушли спать на корабль, как будто я нищий, у которого в дому нет ковров для гостей! Слава богам, у меня хватит постелей для всех. Клянусь, не придется любимому сыну моего боевого товарища Одиссея спать на палубе корабля, пока я жив или живы мои сыны. Мы можем принять всех гостей дома.

- Благородные слова, дорогой друг, - ответила яркоглазая богиня, - пусть Телемах примет твое приглашение, пойдет с тобой и переночует во дворце. А я вернусь на судно, подбодрю команду и разделю вахты и работу. Ведь я единственный взрослый человек на борту, а остальные - молодые ребята, сверстники отважного Телемаха, все как один добровольцы. Переночую я с ними возле черного корабля, а поутру отправлюсь к почтенным кавкопам, которые давно задолжали мне немалую сумму. А раз уж мой друг стал твоим гостем, отправь его на колеснице с одним из сыновей, и дай ему из твоего табуна двух самых быстроногих и крутогрудых коней.

Сказав это, Афина приняла обличие морского орла и улетела. Это зрелище всех потрясло. Старый король, потрясенный увиденным, схватил Телемаха за руку и воскликнул:

- Друг Телемах, ты не станешь трусом или слабаком, коль сызмальства тебя ведет бог-хранитель. Из великих обитателей Олимпа это могла быть только Дочь Зевса, Тритония. Она предпочитала твоего благородного отца всем аргивянам. О богиня, яви нам свою милость, дай добрую славу и почет мне и моим сыновьям и моей любимой супруге. А я пожертвую тебе годовалую телицу, широколобую, нетельную и не ведавшую ярма. А рога ей я покрою золотым листом.

Так он молился, и Афина Паллада вняла его молитве.

Геренский герой Нестор отправился в свой величественный дом, в сопровождении сыновей и зятьев. Придя во дворец, они сели на стулья и в кресла, а старый лорд смешал в кратере для своих гостей сладкого вина десятилетней выдержки, - оно стояло в запечатанном кувшине, который откупорила служанка. Когда он смешал вино, он возлил немного из своей чаши Афине, эгидоносной дочери Зевса и вознес ей молитву.

Все возлили богам и утолили жажду, и гости разошлись на ночь по домам. Только благородного Телемаха, Одиссеева сына, уложил Геренский Нестор спать во дворце. Ему мягко застелили деревянный топчан в крытой галерее, под гулкой крышей. Рядом с ним спал капитан Писистрат, славный копейщик, последний холостой сын Нестора, живший в отчем дворце. Старый лорд спал в глубине большого дома, где его царственная супруга расстелила им ложе.

Когда поднялась свежая розовоперстая Заря, Геренский рыцарь Нестор встал с постели, вышел и сел на блестящее полированное гладкое белокаменное сидение во вратах дворца. На нем сиживал и давал, как бог, мудрые советы его отец Нелей, но тот давно умер и ушел в чертоги Аида. Теперь сидел там в свой черед Геренский герой Нестор со скипетром в руке и правил расой ахейцев. Из своих домов пришли и собрались вкруг него его сыновья: Эхефрон и Стратий, Персей и Арет, и благородный Фрасимед. Шестым и последним пришел доблестный Писистрат. Они усадили с собой богоравного Телемаха, и Нестор обратился к ним:

- Живо, дорогие сыновья, беритесь за дело. Первой из бессмертных я хочу почтить Афину. Ведь она сама пришла к нам вчера на божий праздник. Ты беги на выпас за телкой и присмотри, чтобы пастух пригнал ее как можно скорее. Ты спеши на быстрый корабль великодушного Телемаха и приведи всю команду, кроме двух вахтенных. Ты сходи за золотых дел мастером Лаэркосом, пусть придет и позолотит рога жертвы. А вы оставайтесь со мной и присмотрите, чтобы служанки занялись делом: приготовились к пиру во дворце, накрыли столы в зале, расставили стулья, натаскали дров и свежей воды.

Так приказал Нестор, и все взялись за дело. С полей пригнали телицу, с берега пришла команда великодушного Телемаха, пришел и кузнец с бронзовыми орудиями искусства: молотом, наковальней и гнутыми клещами для золота. Пришла и Афина, чтобы принять жертву.

Старый лорд вынес золото, а кузнец выковал золотой лист и позолотил рога телицы, чтобы порадовать взор богини. Стратий и Эхефрон вывели телицу за рога. Из кладовой пришел Арет и принес цветочную чашу с водой для очистительной жертвы. В другой руке он держал корзинку с молотым ячменем. Мощный в битвах Фрасимед сжимал острый топор, готовый забить жертву, а Персей держал миску для сбора крови.

Лорд Нестор приступил к церемонии жертвоприношения. Для очищения он омыл руки водой, а затем покропил мукой, истово молясь Афине. Он срезал клок шерсти у телки и бросил в пламя, и все присоединились к нему, посыпая мукой и молясь Афине. Внезапно вперед выступил пламенный Фрасимед, поднял топор и нанес удар. Топор перерубил сухожилия шеи, и телица рухнула. Заулюлюкали женщины - дочери Нестора, и жены его сыновей, и его почтенная супруга Эвридика, старшая дочь Климена. Мужчины оторвали голову телки от утоптанного пола и держали, пока капитан Писистрат перерезал ей глотку.

Темная кровь хлынула на землю, и жизнь покинула ее кости. Они быстро разделали тушу, срезали мясо с берцовых костей, обернули жиром, и сверху положили куски сырого мяса. Старый король сжег жертву на дровах, плеснув красного вина в огонь. Молодежь стояла кругом с пятизубыми вилками в руках. Когда бедра сгорели, они отведали потрохов, разрезали мясо на куски, нанизали на вилки с пятью зубьями и поднесли к огню, - прожарить.

Прекрасная Поликаста, младшая дочь короля Нестора, умыла Телемаха, умастила елеем, дала тунику, а на плечи накинула мантию. Он вышел из бани, сияя, как бессмертный бог, и сел возле народного пастыря Нестора.

Мясо зажарилось, и его сняли с вилок и подали к столу. Оруженосцы служили им и наполняли золотые чаши вином. А когда они наелись до отвала, герой Герении Нестор сказал:

- Сыновья, пригоните пару коней с длинными гривами и горделивыми хвостами и запрягите в колесницу, чтобы Телемах мог пуститься в путь.

Они немедленно исполнили его приказ, и вскоре перед Нестором стала колесница, запряженная парой быстрых коней. Ключница принесла хлеб и вино из кладовых, и уложила в дорогу, вместе со снедью, достойной королей, баловней богов и судьбы. Телемах поднялся в блестящую колесницу, а капитан Писистрат, сын Нестора, встал рядом, взял поводья и хлестнул коней. Кони радостно вырвались из крутой цитадели Пилоса и понеслись по равнине, и весь день дуги опускались и подымались над их гривами.

Солнце село, и на дороги спустилась мгла. Они оказались в Фере, в дому Диокла сына Ортилоха, родного сына Алфея. Там они провели ночь и получили гостевые дары.

При первом появлении Зари на небе они запрягли коней и встали в пеструю колесницу. Они миновали гулкую галерею и выехали из ворот. Удар бича подстегнул коней, и те радостно помчались. Вокруг появились пшеничные поля, - признак приближения к цели: так быстро неслись чистокровные скакуны. Солнце вновь опустилось, и мгла поглотила дороги.