Осторожно – религия

Как бы по воле великого режиссера, премьера «Детей Розенталя» совпала с завершением процесса по делу выставки «Осторожно – религия», причем возникла аберрация – как будто эти события взаимосвязаны. Связь, действительно, есть, но с обратным знаком.

Нигде у Сорокина вы не найдете выпадов против христианской веры. Не найдете и проповеди Христовой, потому что талант Сорокина сродни гоголевскому – нам нужно искать позитивной картины в другом месте, у других авторов. Сорокин – ниспровергатель, деконструктор, но он бережно обходит православную веру в своей деконструкции. Это не случайно – отношение к христианству сегодня стало лакмусовой бумажкой отношения к человеку.

Так было не всегда – до 1917 года, пока православная церковь была близка власти, бунтари и свободолюбцы инстинктивно становились против нее. Вспомним пушкинскую «Гаврилиаду», бунт Толстого. Так сторонники свободы духа боролись и с коммунистической «церковью», – что можно было понять до 1991 года. Но одно дело – сражаться с живым львом от избытка удали, и совсем другое – пинать мертвого льва. Сегодня отвага – это спорить с признанным «правом» богатого – богатеть за наш счет, – и с «правом» сверх-богачей – американских корпораций – захватывать и вывозить народное добро.

Наши противники исповедуют не нигилизм, но полноценную доктрину, включающую в себя не только идеологический, но и теологический пласт, который можно в знакомых терминах определить как «культ Мамоны». В отличие от соборной веры, это вера избранничества. Недостаточно захотеть стать мамонцем и поверить в силу «желтого дьявола» – надо еще и быть избранным Мамоной. Не каждый богатый – мамонец, но бедный поклонник Мамоны – это еще и самообольщающийся дурак.

Мамона – ревнивый бог, не терпящий себе конкурентов. Ощущая духовное родство, мамонцы не воюют с архетипически близкими религиями избранничества - ни с ортодоксальным иудаизмом синагоги, ни со светским иудаизмом сионистов, ни с нео-иудейским культом холокоста. Этим они резко отличаются от антиклерикалов прошлого, которые крушили все. Чуждую же им сакральность - будь то православную, мусульманскую или коммунистическую - мамонцы стремятся подорвать. «Христоборство» стало политической позицией мамонцев, разрушителей народной солидарности. Поэтому похабная выставка «Осторожно – религия» была похожа не на «Гаврилиаду» Пушкина, но на доносы Булгарина.

Неплохо, что народ разгромил эту выставку. Если верующие поднялись на защиту своих икон, значит, вера жива. Жива и красная вера, пока ее сторонники готовы отстаивать Мавзолей своей грудью от мамонских иконоборцев. Спор православия и коммунизма – в прошлом; сегодня у них есть общий враг, и пока он не разбит, не время сводить старые счеты. Ведь столь ценимая нами свобода слова не есть свобода безнаказанного кощунства: кощунник провозглашает экзистенциальный конфликт с общиной верующих, становится на сторону торжествующего Мамоны против гонимого Христа, а с этим мириться нельзя.

Защищают свои святыни и мамонцы. Защитники Юрия Самодурова и Людмилы Василовской, устроителей выставки в центре Сахарова, должны подумать – поддержат ли они «свободу слова», если их запас шуточек будет отнесен к почитаемому ими еврейскому холокосту? Можно провести следственный эксперимент и устроить в Манеже художественную выставку «Осторожно – холокост», с набором садо-мазо, с прибором, определяющим концентрацию евреев в атмосфере, с раздачей мыла с соответствующей надписью, с графиками денежного отката на душу живого и мертвого иудея, с конкурсом на лучшую шутку на эту тему. Но лучше оставить этот эксперимент мысленным - не сомневаюсь, что устроители такого карнавала загремят на долгие годы в Сибирь. И не выступит в их защиту ни режиссер Юрий Любимов, израильский гражданин, ни Людмила Алексеева, президент Московской Хельсинкской группы, хотя в «Коммерсанте» (29 марта 05) они ратуют за право рубить и осквернять лик Христов.

Не заступятся и западные поборники прав человека. Уже третий год сидит без суда и следствия Эрнст Зундель, немец, который не верит в холокост. «Холокоста не было», - написал он на своем Интернет-сайте – и поплатился. Американцы похитили его и переправили тайком в Канаду; канадцы посадили, как опасного преступника, и продержали два года в строгой изоляции, а затем выслали в Германию, прямиком в тюрьму. И не пискнули борцы за права человека. А последствия ареста Зунделя простираются далеко за пределы его судьбы и влияют на подсознательное народов. То, что защищено системой табу – сакрально по определению (в том числе человеческая жизнь, честь и частная собственность). Если за неверие в холокост сажают, а за неверие в Воскресение Христово поощряют, американцы и немцы, французы и русские понимают, во что им велят верить.

Мы не можем и не должны смириться с таким положением – ведь на карте и судьба нашей цивилизации, и благополучие наше и наших детей. В мире, где святы Христос и Богородица, мы все – люди; в мире, где свята жертва холокоста – только пять процентов люди, а прочие – быдло.